Было дело: плыл этой осенью по Оби из Омска в Салехард на побитом жизнью и набитом картошкой пароходике. Плыть неделю, со скуки удавиться можно. Когда до Полярного круга осталось километр 600 км, напросился на ночную вахту – хлебнуть моряцкой
Плыли, будто в космосе: снаружи – дубак и темень, хоть глаз выколи. Тихо жужжат приборы; еле-еле светится заглушенный плёнкой (чтоб не слепил матросов в темноте) монитор с GPS-картой; еще на одном экране – локаторном – туда-сюда ворочается берег. С виду реально как УЗИ беременных: туда-сюда, туда-сюда и ничего не разберешь, чего показывают. И ощущение, что живых на земле нас только трое: я, старпом и вахтенный матрос. В общем, романтика.
– Видишь во-о-о-он там? – спросил в этой космической тишине старпом и показал рукой куда-то вправо-вверх.
Подразумевалось, что там на берегу какбы должна быть деревня. Но хрен сейчас её там увидишь.
– Не, – сознался я.
– %уле, конечно, – гыгыкнул старпом, довольный шуткой. – Её ж называние – Карымкары! Темным-темно, значит, с мансийского…
И мы втроем, не сговариваясь, посмотрели туда, где на невидимом берегу и впрямь была черная дыра – невидимая деревня Темным-темно. Должно быть, моряки, как и я, в этот момент тоже подумали, какой нереально выразительный язык у микро-народа манси. Убейся, лучше не скажешь – за окном был полный, космический карымкары.
Хотя, может, не такой уж и микро, если его словами говорит весь мир. Правда-правда. Только не подозревает об этом. Ну, кто знает, что слово «мамонт» – оттуда? А это чистая правда, «земляной рог», значит по-нашему.

23.12.2010 г. 08:45

Источник